Граффити саша: Уличный художник | Рязанские ведомости
14.01.1970 
Разное
Уличный художник | Рязанские ведомости
Александр Демкин. Фестиваль «МЕСТО». Нижний Новгород, 2019Его мурал «Без контакта» занял 1500 квадратных метров
А рядом расположились работы известных испанских, итальянского, украинского и уругвайского художников. Все они, как и рязанский художник Александр Демкин, он же Dyoma21, принимали участие в паблик-арт-проекте «Сказки о золотых яблоках», который вот уже третий год подряд проходит в Альметьевске.
Это уже не граффити
– Кто вы? – спрашиваю собеседника.
– Хочется думать, что я – начинающий художник.
Ему 25, и свое мироощущение в творчестве он выражает через аллегоричные сюжеты на городских поверхностях. Саша еще в школе начал пробовать себя как граффити-райтер. Но с тех пор утекло много воды, а на память осталась лишь графичная подпись. Сегодня у молодого художника немало работ в жанре сюрреализма, стиль его узнаваем, а работает он в основном с образами в контексте города.
– То, что я делаю, – добавляет Саша, – это не граффити. Творческая городская активность развивается, усложняется, появились разные способы и виды коммуницирования. Я, скорее, делаю что-то похожее на стрит-арт, паблик-арт. Это уже не посыл внутрь субкультуры как граффити, а диалог со зрителем.
В этом году Александр пошел еще дальше. В рамках фестиваля «Сказки о золотых яблоках» он принял участие в арт-проекте, создав мурал площадью 1500 квадратных метров. Работа «Без контакта» стала одной из самых масштабных в проекте и, само собой – самой крупной среди работ нашего молодого художника.
– Это работа об изменениях во взаимоотношениях между продавцом и покупателем, – поясняет автор. – Роль продавца заменили цифровые технологии по контролю и учету платежей. И процесс диалога постепенно уходит из жизни человека, тем самым лишая его живого общения с другими людьми.
Чтобы усилить восприятие, Демкин использовал глитч-эффект, который создает оригинальную смесь реализма и абстракции, делает «картину» более весомой умозрительно. Этот эффект присутствует в большинстве его работ и зачастую вызывает неоднозначную реакцию.
– Люди, если чего-то не понимают, то не принимают и критикуют. Но я не вижу задачу художника в том, чтобы всецело угождать зрителю. И работа не обязательно должна говорить о какой-то внешней проблеме. Но она точно должна нести что-то новое и заставлять, как минимум, остановиться. И задуматься… Не разжевывать зрителю надо, а заставлять размышлять.
О паблик-арте, который есть в Альметьевске…
Кстати, паблик-арт-проект «Сказки о золотых яблоках» стартовал в 2017 году в Альметьевске по инициативе и при поддержке компании «Татнефть» с единственной целью – обновить облик татарского городка, в котором проживает немногим более 150 тысяч жителей. Курирует «Сказки» Институт развития и исследования стрит-арта из Санкт-Петербурга. Собственно, эти ребята и пригласили Сашу в крупный проект, который уже начал преобразовывать, казалось бы, совершенно обычный провинциальный городок. В год запуска проекта художники со всего мира расписали стены трех альметьевских объектов общей площадью 2000 квадратных метров: резервуары котельной, парковку и жилой дом на въезде в город. В 2018-м здесь появились памятник Габдулле Тукаю на велосипеде, муралы на тему татарского алфавита и портрет Надыра Уразмета – татарского предпринимателя, нашедшего в XVIII веке в этих краях нефть. В этом году среди работ мировых лидеров стрит-арта – «полотно» Демкина «Без контакта».
– А еще там сейчас очень активно развивается велодвижение, – замечает Саша, – и готовятся экскурсоводы, которые будут вести экскурсии по созданным арт-объектам.
Вот так искусство способно изменить и уже меняет небольшой провинциальный городок в Татарстане.
А что в Рязани?
– В Нижнем Новгороде, в Екатеринбурге много активных художников, а значит – и интересных объектов. В столицах довольно сложно со стрит-артом, – рассказывает молодой рязанский художник. – В Москве уже вышел закон, по которому любой мурал должен быть согласован, рамки доступных сюжетов для изображения очень ограниченные. И многие ранее созданные работы сегодня закрашивают. В Питере что ни здание – то памятник архитектуры. Здесь есть определенная самоцензура. И все же художники находят поверхности для самореализации. Сейчас активно осваивают промзоны, в которых создают целые арт-пространства с кафе и галереями, где можно применить свои способности. А вот, к примеру, в Нижнем… Знаете, закономерность есть такая – чем больше брошенного жилья и запустения, тем активнее развивается настенное искусство. Поэтому, видимо, в Нижнем Новгороде и других крупных городах с проблемами поддержания благоприятных условий проживания, сформировалась среда для уличных художников, которые готовы действовать.
– В Рязани мои работы находятся в «Малине» на парковке, была около цирка, на Первомайском, 63. На «Дом художника» одну работу «снесли», вторая – под мостом – осталась. Есть у «Атрона» на парковке, ну и по периферии: в Солотче, в селах, в моем поселке в Шилове. Но чтобы таких объектов творчества в городе было больше, чтобы они были более доступны, нужны единомышленники в городской власти, готовые изменить восприятие рязанцев. В городе есть места, в которых можно «создать настроение» или «усилить» какой-то контекст территории. Но заниматься самозахватом энтузиазма нет. Да и после 33-дневной работы в Альметьевске и других больших проектов отношение к своей работе меняется.
– Как именно?
– Если честно, я тогда с небольшой охотой взялся за мурал «Без контакта». Это очень крупная работа, очень большой объем, на котором я работал больше месяца. Теперь все, что мне предлагают, кажется не таким масштабным и сложным. Если раньше присутствовал страх перед началом больших работ, то теперь… словно пришел с фронта, – смеется Саша.
– И к «рисункам на стенах» уже нет желания вернуться?
– Дело даже не в этом. Конечно, я с удовольствием впишусь в проекты, которые дадут мне почву для самореализации и возможности показать свой взгляд на различные темы. Просто в целом меня сейчас интересуют какие-то более глобальные вещи. Я хочу связывать сюжет тематически с тем местом, в котором рисую, с его контекстом, и не только архитектурным, но и смысловым. Я хочу развивать свою авторскую историю. Свое видение.
– Я вас лучше приглашу на точку, когда работа будет выполнена. В самом начале там нечего будет показывать, – вновь улыбается Саша.
И я ловлю его на слове. Мне нравятся работы этого художника, и я искренне хотела бы, чтобы они украшали не только заброшенные здания, заборы и парковки Рязани, но и центральные улицы любимого мною города. По-моему, Рязань этого достойна. Работа «Без контакта» в Альметьевске стала одной из самых крупных в арсенале молодого художника. Татарстан, 2019. Фото Антона Селезнева «Монолог». Музей стрит-арта. Санкт-Петербург, 2019. Фото Александра Демкина Мне нравитсяНе нравится Екатерина Детушева (текст)
От граффити к скульптуре: Alexander Saet
Мы долго не могли встретиться с этим человеком для интервью. Однако долгое ожидание оправдало себя, потому что беседа произвела на меня огромное впечатление. Александр Сае́т (ALEXANDER SAET) очень простой в общении, веселый и творческий человек, который всегда готов открывать для себя что-то новое.
Может ли спорт помочь творческому человеку? Что делать, если находишься в творческом кризисе? Как вовремя заметить и развить в ребенке творческий потенциал?
Об этом и о многом другом Александр рассказал специально для творческого альманаха Artifex.
Artifex: Давай начнем наше интервью с того, как появился твой псевдоним и что он обозначает?
Если в слове East (Восток) поменять буквы местами, получится мой псевдоним — Сае́т, я просто с Дальнего Востока. Переехал в Москву с родителями в 2000 году. Я начал свой творческий путь с граффити и искал себе никнейм. Сначала они были какими-то непонятными, сейчас я не вспомню, потому что это было очень давно. Потом стал искать удобное для себя сочетание букв по звучанию и написанию и очень удачно совпало — Seat и East.
Artifex: Почему ты стал заниматься творчеством? Ты ходил на какие-нибудь курсы, в художественную школу, или это порыв души?
Я ходил, но не так уж долго. Год занимался с художником перед тем, как пойти в университет. Когда в граффити пришел какой-то уровень, захотелось бо́льшего понимание формы, ближнего плана, света, цвета и так далее, мне это как-то помогло. А так, мой дядя очень круто рисовал портреты, например, музыкантов из The Beatles и Led Zeppelin. Родители часто оставляли меня с ним потому что ездили куда-то отдыхать, уходили на работу, а мы с ним сидели и рисовали. Меня это впечатляло, было шоком, что человек может такое сделать. С тех пор, сколько себя помню, в детском саду, в школе я постоянно рисовал.
Уже в сознательном возрасте я начал анализировать и понял, что на ребенка до пяти лет можно повлиять или впечатлить спортом, искусством, зародив в нем эту жилку. Видимо, у меня это произошло.
Когда у меня появятся свои дети, я буду стараться развивать их разносторонне, чтобы они в итоге смогли найти себя. Потому что, когда человек занимается своим делом, он по-настоящему счастлив.
Artifex: В каком направлении ты работаешь?
Я делаю дизайн, иллюстрации, логотипы, граффити-оформление или просто рисую. Сейчас у меня новая болезнь – скульптура. Просто Photoshop и Illustrator мне немного поднадоели, и я начал работать и изучать ZBrush – это программа 3D-скульптинга. Кстати, сейчас делаю один проект и надеюсь, что скоро выложу. Это маски. Сначала будет одна маска, такое сочетание японского льва-тигра с маской самурая. Будет интересно.
Artifex: Сколько уходит времени, например, на создание монограммы?
Первое — смотря для кого. То есть, если проект или человек интересен, тебя может увлечь творческий процесс. И второе – это мое настроение (смеется). Это два фактора, которые на меня влияют. Обычно я делаю несколько набросков в разных вариациях, формах. Потом мы смотрим, что ближе человеку, и я ему объясняю, почему лучше сделать так, а не иначе. Вот так происходит процесс работы.
Artifex: Самое лучше время для создания работ это день или ночь?
(отвечает не задумываясь) Ночь. Я, кстати, статью по этому поводу прочитал. У нас есть такая штука, как шишковидная железа, которая с часу ночи до пяти утра вырабатывает гормон, отвечающий за творческую деятельность.
И ещё, мне кажется, что ночью работать спокойнее. Все спят, идет поток, и ты не отвлекаешься на какие-то мелочи, ничего не бегает, не мельтешит. Не отвлекаешься на звонки телефона, орущих кошек и детей. Просто спокойнее.
Artifex: Вопрос из той же серии: работать лучше под музыку или в тишине?
По-разному. Я, бывает очень устаю от музыки и сижу, работаю в тишине. Обычно я предпочитаю хип-хоп музыку, но в последнее время она немного поднадоела, и я ставлю себе классические композиции. Недавно добавил себе в плейлист нового композитора — его зовут Люк Ховард.
Artifex: Что тебя мотивирует в творчестве?
Я просто люблю этим заниматься и по-настоящему живу в тот момент, когда работаю. Это как творческий поток. Деньги? В какой-то степени — да, если это заказ. Но самое главное — это процесс, потому что художник работает в пространстве, которое потом додумывает.
Artifex: Я изучила твою группу ВКонтакте, и у меня появился вопрос. Над чем тебе нравится работать больше: над шрифтами, полноценными полотнами или скульптурой?
Когда художник долго работает, у него начинает вырабатываться собственный стиль, штрих или подчерк. У меня так было с граффити, и я просто замкнулся, начал понимать, что сам построил себе «клетку». Поэтому начал искать новые направления: классический стиль монограмм, шрифты, скульптура. Просто есть возможность не устать от чего-то одного и развивать себя многогранно.
Но из последнего – это скульптура, это нечто новое. Но всё приходит с опытом, и мне нравится быть «учеником». Я считаю, что учеба – это важное свойство человека, потому что если он не учится, он не развивается. Однако многие художники боятся идти в новую сферу, где они становятся никем, учеником, и это бьет по их эго.
Artifex: Если у нас речь пошла про обучение, то хочу задать такой вопрос. Важно ли знать правила академического рисунка для создания работ?
Я не могу сказать, что это сверхнеобходимо, но это важно знать. Теорию света, человеческое строение, например, — это основа и база знаний. Могу сказать о себе: мне это было нужно, и я не обладаю идеальными знаниями академического рисунка. Я их использую для создания своих работ, хоть и не учился на художника.
Artifex: А на кого ты учился?
Я учился в Московском Гуманитарном Университете на факультете PR-рекламы, но не закончил. Ушел, потому что нужно было работать и зарабатывать деньги на жизнь. И не хотел на самом деле связывать свою жизнь с этим направлением.
Artifex: Во время нашей беседы очень много раз прозвучало слово «граффити», и ты начинал с этого направления. Как ты относишься к мнению со стороны?
Если это адекватная критика, то нормально. А если это какая-нибудь бабулька с улицы, которая кричит: «Проститутки», то никак. Я воспринимаю критику, но только если она поступает от человека, который со мной на уровне или немного выше, тогда я с удовольствием его выслушаю.
Artifex: Ты искал свободную площадку для граффити или это были чьи-то заказы?
И так, и так. В начале на свои деньги покупал краску, подрабатывал, раздавая всякие листовки. Помню, как продал собственный велосипед и купил кучу краски. Потом появились заказы, например, разрисовать какие-то заборы, гаражи. Уровень рос, заказов появлялось еще больше.
Artifex: Что для тебя творчество?
Творчество… Это возможность проявить себя, выразить в какой-то форме существования. Например, если я не порисую дня два-три, мне не очень хорошо. Если бы я сейчас не занимался творчеством, то я был бы в спорте. Я до второго курса профессионально занимался волейболом, и у меня было сопротивление: спортсмен, у которого режим, и он может собраться, и творческий разгильдяй, который любит рисовать граффити. И благодаря этим антагонизмам я стал тем, кто я сейчас. Спорт помог, потому что я могу собраться в любой момент, сказать «надо», сесть и сделать.
Artifex: Как ты относишься к Бэнкси?
Хорошо. Это культурный феномен, человек, который делает свое дело и достиг успеха. У него крутые работы, они продуманы, концептуальны, на это интересно смотреть, и в этом есть правда. Смотришь на его произведения и видишь, что он не врёт.
Был еще такой человек – Паша 183. Мы с ним были раньше лично знакомы и периодически встречались, красили вместе стены. Он на меня в каком-то смысле повлиял. С ним было интересно общаться и следить за процессом создания его работ. Я смотрел на него и думал: «Вот это реально художник». Его техника не была сложной, и он вообще использовал только два цвета: белый и черный, и ещё добавлял какой-нибудь для контраста. О нем стоило сказать, потому это человек, который силен в творческом плане во всех смыслах. Его называют русским Бэнкси, но я бы назвал Бэнкси – английским Пашей (смеется).
Artifex: Последний вопрос нашего интервью. Представь, что встретил себя через десять лет. Где и при каких условиях это произошло бы?
На Марсе, оформляющим новый аэропорт (смеется). Шучу. Сложно предположить. Где-нибудь там, где мне будет хорошо, я буду счастлив, здоров и богат и, конечно же, заниматься любимым делом.
Artifex: Спасибо тебе за интервью!
Минск опустел перед выборами: люди боятся выходить на улицу
+ A —
«Страшно, что будет завтра»
Предвыборный Минск весь исписан граффити. «Саша 3 процента» встречается на каждой свободной площади: стене, заборе, тротуаре. Жители придумывают все новые способы выразить свое несогласие действиями власти, но их все-равно задерживают. Масштабы этого противостояния выглядят абсурдными….
Вчера на 10 суток арестовали двух диджеев, которые поставили песню группы «Кино» «Перемен». В вечер нашего приезда по всему Минску задерживали… велосипедистов, которые катались по городу небольшими группами.
«Как же нам передвигаться? — спрашивает минчанка Марина:» Ходить — нельзя, ездить — нельзя, летать мы не умеем».
Сами участники пробега назвали его «велопробегом солидарности». Они выехали из разных точек города и проехались по главным улицам столицы. Задержания начались, когда они уже начали разъезжаться. Арестовывать граждан отправили ОМОН, милицию и солдат внутренних войск. При этом происходило это иногда дико. Сотрудник ОМОНа так резко тормознул велосипед девушки на центральном проспекте города, что она упала. Ей пришлось вызывать «Скорую», но машины правоохранителей следовали за медицинским мобилем до самой больницы. Еще один велосипедист во время задержания получил такой удар, что без сознания упал на асфальт. Его обмягшее тело на обочине фотографировали проезжающие автомобилисты и выкладывали в сеть. Похоже, такого оборота событий не ожидали сами задерживающие: они бегали вокруг, звонили по телефону… Потом молодого человека увезли. Как сообщили в пресс-службе МВД, у юноши случился эпилептический приступ. Но им почему-то не верят.
После бурного вечера пятницы в субботу Минск затих. Столица выглядит пустынной. Многие уехали на дачу, но обещают вернуться в воскресенье, как призывает Светлана Тихановская. Другие считают, что Лукашенко и без них нарисует нужную себе цифру, но все-равно идут голосовать досрочно. Чтобы хоть как-то защитить свой голос, они придумали складывать бюллетень гармошкой.
— Не все члены комиссии могут быть купленными, — считает местная жительница Вероника. Если таких гармошек будет много, то считать им будет тяжелее.
— А вдруг, наоборот, посчитают, что бюллетень испорчен?
— Ну я же его не порву… Да и вообще, от нас все-равно ничего не зависит, но я хочу выразить свою гражданскую позицию. Вообще с 1994 года я иду на выборы впервые, раньше в перемены не верилось совсем. Страшно, что будет завтра на площади. Боюсь, что молодых людей будут гнать водометами. Я бы и сама вышла, но мне уже 70 лет — за молодыми не угонюсь.
Если прежде для Лукашенко наиболее оппозиционными городами были Минск и Гродно, то сегодня эти настроения одинаковы во всех регионах, рассказывает председатель правозащитного центра «Весна» Валентин Стефанович. Лукашенко одинаково насолил пенсионерам, бизнесменам, молодежи. И что будет завтра с обычно размеренным Минском, предсказать невозможно.
Читайте также: Сотовая компания подтвердила отключение всей связи в Минске
Войска в центре Минска погнались за велосипедистами
Смотрите видео по теме
«Сборная Тайболы» нарисовала мурал на школе № 45 Архангельска
15.06.2020 18:38Мария АТРОЩЕНКО
Монументальную картину, посвящённую полярной фауне, в одиночку по заказу национального парка «Русская Арктика» выполнил главный художник арт-бригады Александр Менухов.
15 июня «Русской Арктике» исполняется 11 лет, и к своему дню рождения нацпарк решил подарить городу и школе мурал от создателей арт-фестиваля «Тайбола».
Архангельск уже давно издали восхищался стрит-артами «Сборной» в родном Северодвинске и немножко завидовал городу корабелов. Теперь первый мурал по эскизу Александра Менухова появился и в областной столице. Забавно, что граффити-окно в Арктику открылось буквально через дорогу от другого мурала — уже не арктической, а патриотической тематики — «Сна внука».
На монументальной картине в естественной среде обитания изображена разная арктическая живность: моржи, нарвалы — символы национального парка, — северные олени, белый медведь, тюлень, полярная сова, белуха и кит. Но главный герой всё же — мультяшный белый медвежонок в форменной куртке «Русской Арктики», который будто приглашает школьников вместе познавать удивительный мир полярной природы.
Мурал высотой в четыре этажа художник Александр Менухов выполнил в одиночку. Вдохновитель фестиваля «Тайбола» Илья Кузубов координировал все процессы дистанционно, из Северодвинска.
— «Русская Арктика» и 45-я школа давно сотрудничают, занимаются экопросвещением, и вот этот Михайлушка — персонаж их информационных стендов, — сказал Илья. — Все процедуры согласования и поиска спонсоров, которые заплатили нам за работу, на себя взяли парк и школа. Автовышкой я рулил удалённо, из Северодвинска. А настоящий герой — это Саша, который дней десять здесь выписывал каждую деталь — то с лестницы, то с вышки. И мне кажется, он, как обычно, превзошёл все ожидания.
Илья Кузубов.Сотрудники «Русской Арктики» — настоящие полярники — очень внимательно отнеслись к тому, чтобы художник достоверно изобразил полярных животных.
— Каких-то животных исключили на стадии эскиза, — поделился Александр Менухов, — каких-то, наоборот, попросили добавить. Там в прибрежных зонах заяц обитает, но в финальной версии мы его не оставили. Кит-полосатик был обязательным условием. Корабль тоже пришлось заменить. Нужна была именно «Мангазея». Картина построена по принципу иллюстрации: перспектива есть, но она условна.
Несмотря на определённые рамки техзадания, нашлось место и творчеству.
— В любом эскизе можно найти задачи, интересные для художника, — отметил Александр Менухов. — Здесь я как художник стремился к фотореализму, старался передать свет под водой, соотношение надводного и подводного миров. Здесь было много деталей.
Александр Менухов.И всех их художник выписывал маленьким валиком и кистью. Что касается технологии, художник оказался на знакомой территории.
— Единственная сложность была в том, что с лестницы я много работал, чтобы вышку лишний раз не гонять, — добавил Александр. — Практически два первых этажа были сделаны с обычной стремянки. А так старался работать, как меня учили, — быстро и качественно.
«Сборная Тайболы» собирается продолжить раскрашивать городские пространства.
— Есть идея организовать в следующем году в Северодвинске вместно полноформатного лесного полугородской фестиваль и совместить его с росписью домов, — рассказал Илья Кузубов. — Пригласить десять художников — пять местных, пять — друзей из других стран: из той же Норвегии, из Ирана… Обозначить тему, но дать творческую свободу. Потому что произведение искусства не может создаваться без свободы самовыражения. Я был в Морокко, и даже там в Касабланке, где после захода солнца на улицах не встретишь ни одной женщины и даже мне там страшновато гулять, я видел огромные муралы. Это были какие-то сюрреалистистические портреты, какой-то Дали — именно что произведения искусства!
Нашли ошибку? Выделите текст, нажмите ctrl+enter и отправьте ее нам.
Лучшее граффити в Москве — Афиша Daily
Уличный художник Слава ПТРК специально для «Афиши Daily» составил свой маршрут по яркому московскому стрит-арту — от нелегальных авторских работ до патриотичной заказухи.
Когда хочется поставить свое имя
Астраханский пер., 8
Здесь начинается маршрут. Два больших мурала расположены с противоположных сторон дома. Оба — легальные, нарисованы в рамках фестиваля «Лучший город Земли» в 2014 году. С одной стороны — работа Вовы Nootk, с другой — тандема Марата Морика и Андрея Абера.
Противоположный фасад здания выглядит совсем иначе. В отличие от полуабстракции Nootk, здесь пример фигуративного искусства. Девочка под большим листом лопуха, у ее ног стоит верный пес, а вокруг летают рыбы, которые отсылают к сюрреализму и работам Сальвадора Дали.
Патриотический мурализм
Большой Балканский переулок, 13
Поворачиваем на Большой Балканский переулок и заходим во двор. В глубине переулков расположились сразу две работы разных жанров.
Первая — представитель самого распространенного в Москве стрит-арта, безымянная роспись трансформаторной будки. Как правило, на них рисуют пейзажи или героев из советских мультфильмов. На этой — персонажи из мультфильма «Метеор на ринге». Такой вид стрит-арта в субкультуре называют «оформухой».
«Картинку я дополнил — это моя серия «Upgrade». На перчатках появились логотипы: вместо adidas — «badass» (в пер. с англ. — задира или подонок), вместо Everlast — «evilrust» (в пер. злой рыжий). Такие работы часто не имеют подписи, так как выполнены на заказ для муниципалитета», — рассказывает ПТРК.
Большой Балканский переулок, 13к5
Повернув голову, на фасаде девятиэтажки можно увидеть огромный мурал с ракетной установкой «Тополь-М» и буквой С. Этот проект делали в год присоединения Крыма, ко дню рождения Путина. Поздравительный флешмоб охватил семь городов: слово «спасибо» разбросано по стране от Калининграда до Владивостока.
«Бриллиант коллекции. Раньше было подписано «суверенитет» — сейчас уже закрасили. Нам повезло, что все это сохранилось: яркий образец российского патриотического мурализма!» — иронизирует художник.
Стрит-арт за деньги
Просп. Мира, 33
Обогнув переулок, выходим на проспект Мира и около торгового центра «Олимпик Плаза» видим огромный ботинок, а над ним — знакомый логотип. По словам ПТРК, форма рисованной рекламы, которая на Западе существует давно, в России получила широкое распространение около пяти лет назад.
Борьба с наружной рекламой в Москве началась в начале 2010-х: сначала запретили размещать баннеры на фасадах и строительных лесах, затем забанили рекламные конструкции на крышах.
«Люди пользуются лазейкой в законе — запрещены баннеры, но не росписи. Поэтому и появляется такая рисованная реклама: компании арендуют стену на пару месяцев, а потом закрашивают. Конечно, никакого отношения к настоящему стрит-арту эти практики не имеют».
Подробности по теме
На этой неделе московская мэрия запретила рекламные граффити. Эту работу закрасят до 10 августа
На этой неделе московская мэрия запретила рекламные граффити. Эту работу закрасят до 10 августаГиляровского, 19
Свернув на улицу Гиляровского, почти сразу упираемся в огромный мурал с изображением композитора Александра Скрябина. Работа московской команды ZukClub входит в серию портретов «Наследие» и тоже появилась в 2014-м на фестивале «Лучший город Земли».
Гиляровского, 10
Пройдя пару домов вперед и свернув налево, снова видим работы Вовы Nootk, которые сложно не заметить. Все те же полуабстракции и мультяшный сюжет, словно вырванный из игры про водопроводчика Марио.
«Чувство места»
3-й Самотечный пер., 9
Дальше выходим на Малую Сухаревскую, сворачиваем на Олимпийский проспект, идем до академического театра «Русская песня». Затем — налево, идем по улице Дурова и сворачиваем на 3-й Самотечный.
На фасаде дома номер 9 — работа художника Zoom. «Это российский Бэнкси», — отмечает Слава. Zoom тоже работает анонимно. Эта работа легальная — сделана для Музея истории ГУЛАГа: большой черно-белый портрет писателя Варлама Шаламова нанесен на трафаретные строчки о Колыме.
«Уличное искусство должно быть уместно. Если рисунок не подходит месту, значит, это плохой стрит-арт. В Москве много работ Зума, но их быстро уничтожают — закрашивают или вычищают. Хотя его работы прекрасно вписываются в городской ландшафт».
Достоевского, 1/21, стр. 2
На улице Достоевского расположилась разукрашенная трансформаторная будка. И это, по словам Славы, пример того, когда у художника этого «чувства места» нет. Автор работы — девушка-иллюстратор Саша Takloo.
«Тот случай, когда иллюстратор единично выходит на улицу и больше этого никогда не делает. Девочка не учла особенности района: что здесь, например, улица Достоевского. Она просто нарисовала свою иллюстрацию, и это не очень хорошо. Мне нравится более включенный подход: когда художник рисует там, где он живет, или приезжает, гуляет и тем самым знакомится с местом».
«Правда здесь больше не живет»
Новослободская, 48
Идем по направлению к ТТК. На Новослободской улице замечаем еще одну трансформаторную будку. На ней изображен юный почтальон, из рук которого выпадают советские газеты. Этой работе около пяти лет, поэтому она выглядит немного обветшалой. В глаза бросается слово «Правда» и сочная подпись снизу: «Здесь больше не живет». ПТРК приписывает авторство работы себе (серия «Upgrade»), хотя весь фасад расписал кто‑то до него.
«В Москве много таких муниципальных росписей, но мало нелегальных рисунков. Я выбрал для себя такой способ, чтобы сохранить свои работы: вношу минимальные изменения, которые меняют весь посыл. Получается такой постмодернизм. Вопрос итогового авторства — дискуссионный, но если после внесения моих изменений восприятие рисунка меняется кардинально, то мне кажется, что это становится твоей работой».
Путешествие с помощью граффити
Сущевский Вал, 5, стр. 2
Если бы Слава не остановился около этой работы и не рассказал ее историю, то ее можно было бы легко пропустить: картина с облупившейся краской занимает всего треть стены; по бокам — реклама медцентра и хаотичные теги. Автор Stinkfish из Колумбии нарисовал портрет женщины, сопроводив его национальными мотивами.
«Это фотографии реальных людей: снимает человека в одном городе, а рисует — в другом. Так образы людей получают возможность путешествовать по миру».
Следующая часть маршрута пролегает через Савеловский вокзал и рынок. Проходя мимо железнодорожных путей, Слава обращает внимание на длинный ряд неиспользованных площадей для стрит-арта: часть из них испорчена тегами и «бомбами». В отличие от других нелегальных работ, их префектуры не закрашивают. Зато это полотно может служить пособием по терминологии стрит-арта, отмечает художник.
«Это теггинг, или бомбинг — то есть быстрый рисунок, как правило, своего псевдонима».
Слава отмечает, что с теггинга начинают абсолютно все уличные художники. Только одни потом переходят на качественно новый уровень и начинают рисовать сложные композиции или муралы, а другие так и продолжают тегать.
Складочная, 1, стр. 43
После грязных закоулков и торговых рядов картина Кости Zmogk кажется отлично вписанной в место. Пестрая девушка в футуристическом стиле занимает фасад помещения — яркий пример коммерческой работы. Владельцы комплекса заказали художнику оформить одно из зданий. Zmogk повезло: за ним оставили свободу и право нанести свой эскиз.
«Костя один из немногих художников, у которого почти все коммерческие работы сделаны в авторском стиле. У нас считается, что тот, кто платит, тот и заказывает музыку. Поэтому заказчики пытаются лезть во все аспекты работы: какую краску выбрать, как и что рисовать. Это то же самое, что прийти к Coldplay и сказать: «Знаете, мне нужен джингл к рекламе. Там должны быть вот такие-то слова, такая музыка… Да мы даже мелодию придумали». Они, может быть, и согласятся, только выставят бешеный ценник».
Обогнув комплекс, видим еще одну работу Zmogk. Пройти мимо сложно: его полуабстрактные росписи идентифицирует даже дилетант.
ЖК «Савеловский»
Чтобы увидеть этот мурал полностью, необходимо забраться на спортивную площадку, которая принадлежит ЖК «Савеловский». Но когда опускаешь глаза ниже, замечаешь маленькие цветные фигурки — эскизы, выполненные через трафарет, разбросаны на парапете, огибающем площадку.
«Посмотри на разницу между коммерческой и авторской работой. У тебя под ногами работа, выполненная за деньги, но без указания имени».
На территории все того же ЖК «Савеловский» между домами разбросаны клумбы — на них еще одна коммерческая «оформушка», как ее нежно называет Слава.
Маленькие человечки — это снимки реальных людей. Слава фотографировал их в московских парках, затем разбивал изображение на четыре черно-белых цвета и через трафарет переносил на бетон. Если повезет, можно попробовать найти и свое фото.
Заповедник стрит-арта
«Хлебозавод»
Пройдя ЖК, попадаем на «Хлебозавод». Если идти не со стороны метро, то оказываешься сразу почти в самом конце кластера.
Рисунок португальского художника VHILS — яркий пример того, как работа сама создала вокруг себя место. Мурал с портретом Маяковского — точка притяжения поэтов: сейчас здесь часто проходят поэтические баттлы.
«Он придумал и популяризировал свою технику: наносит слой штукатурки на стену, а потом из нее выдалбливает рисунок отбойным молотком. VHILS ездит по миру и рисует разных людей. Например, в Киеве есть портрет человека, который первым погиб во время Майдана».
«Флакон»
Дизайн-завод «Флакон», который располагается по соседству, Слава называет заповедником стрит-арта — местом, где муралы не закрашивают. Хотя большинство работ на территории завода коммерческие, а вместо реального автора здесь часто указываются хештеги магазинов. Но встречаются и авторские — например, здесь можно найти групповой рисунок от легендарной московской команды «Немы» (NOWE).
Во дворе «Флакона» есть и работа Славы ПТРК — еще один пример коммерческой росписи художника. На фасаде изображены смартфоны, которые поднимают вверх маленьких человечков, а под крышей спрятались сцена и софиты.
«Если тебе удается выполнить коммерческий заказ со своим эскизом, чтобы потом не было противно и мучительно больно, — это кайф. Работа здесь — тот самый случай».
«Субкультурное гетто»
Возле метро «Дмитровская»
Маршрут заканчивается на выходе из «Хлебозавода». Рядом — небольшой закуток с забором и кучей мусора. На бетонных плитах красуются неряшливые граффити и теги. Это, как говорит ПТРК, «субкультурное гетто», а самое распространенное граффити — надпись «Парковка запрещена».
«В Москве наблюдается очень простая тенденция: нелегального все меньше, и оно радикализируется — становится агрессивным, грязным и примитивным; а легальное уходит в галереи — ребята начинают гонять по фестивалям, зарабатывать деньги».
Подробности по теме
Стрит-арт или фотошоп? Попробуйте отличить
Стрит-арт или фотошоп? Попробуйте отличитьДинара Хёртнагль. Говорящие стены. Выставка. Санкт-Петербург 2019 — Музей современного искусства Эрарта
В единый выставочный проект Динара Хёртнагль собрала с десяток авторов, успевших прославиться в городе своими деяниями. Девушка из семьи художников, выпускница Академии им. И. Е. Репина, вошла в уличный мир благодаря юношескому увлечению хип-хопом. Динара занималась в танцевальной студии и работала на крупных мероприятиях совместно с многократными чемпионами мира по брейк-дансу начала нулевых — общаясь с ними, она познавала азы уличной культуры.
Авторы, с которыми Динара Хёртнагль «преломила» холсты, — молодые художники скорее по духу, нежели по возрасту. Лет 10 назад имя Стаса Багса не сходило со страниц изданий о жизни города, а художник в этот период создавал невероятно изобретательные объекты. Сегодня то же можно сказать о Владимире Абихе: автор, разбойничавший на улицах Екатеринбурга, все чаще принимает участие в многоголосых выставочных проектах на фестивалях уличного искусства по всей стране. Максим Има знаменит экспериментальным кураторством в не менее экспериментальном — и, пожалуй, единственном в своем роде — пространстве «Протвор». Анонимный автор (или группа авторов) «Осколки» и Никита Dusto за последние 5 лет пометили своими тегами все непонятные городские столбики, будочки и шкафчики, абсолютно незримые для пешехода, как канализационные люки: лишь звонкая и острая надпись «Осколки» или пухлая «Дусто» дарит нам встречу с ними. Super 158 известен как организатор «джемов райтеров», которые проходят на различных площадках Петербурга: именно с них впоследствии разъезжаются по всему городу пестрые газели. Турбен — художник с граффити-бэкграундом, недавно отметившийся музейной выставкой, сфера интересов которого — наивное искусство и массовая культура. Sasha Sam и Мартин Аroe — граффити-райтеры как они есть: только буквы, только девственные стены, спрятанные в недрах проходных дворов. Так или иначе, все перечисленные авторы принадлежат к активному поколению, которое за неимением мессенджеров или блогов предпочитало писать на партах или на стенах подъездов.
Картины Динары Хёртнагль являют нам какие-то нежилые, неуютные дома ХIХ века с темными окнами и потрескавшейся, покрытой плесенью штукатуркой. Ржавеющий советский гараж, бетонный забор, на котором разворачивается борьба света и тени, и потеки краски на брандмауэре — довольно интересные фактуры для живописца. Стигмы уличных художников становятся в данном случае идеальным дополнением к вышколенной живописи Динары Хёртнагль. Над ее холстами потрудились те самые люди, с «творчеством» которых вы вряд ли хотели бы познакомиться, но так уж получилось, что оно — вокруг вас. Представленный в музее Эрарта проект — в том числе и о трудностях перевода языка улиц: нам далеко не всегда удается понять, о чем пытаются сказать нам стены. Подобные вымирающим динозаврам дома на картинах Динары Хёртнагль не имеют конкретных адресов — их можно встретить на улицах любого русского города.
ОТ САШИ С ЛЮБОВЬЮ: Саша Раевский черпает из своего русского наследия и корней граффити для создания ярких, причудливых работ
ИНТЕРВЬЮ / ДОННА СМИТ
ФОТО / МЕРЕДИТ МАШБЕРН
Несколько лет назад мы с художником Сашей Раевским были соседями по комнате. Будучи выходцем из Джонсборо и желая расширить арт-сцену в этом районе, Раевский назвал Северо-Западный Арканзас своим домом всего на несколько коротких лет, и удивительно видеть, насколько сильно за это время развилось его творчество.Мне было приятно пообщаться с Раевским в Onyx Coffee, месте его серии #prententiouscoffeechronicles, во время очень короткого перерыва, который он получил от завершения росписи и подготовки к своей первой персональной выставке за несколько лет. По сути, то, что делало его одним из самых трудолюбивых и самых целеустремленных творческих умов, которых я когда-либо встречал.
DS: Не могли бы вы рассказать о некоторых недавно завершенных проектах? Считаете ли вы, что по мере того, как вы выполняете свою работу, ваша сеть людей, которые знают вас и знают, что вы делаете, также выросла? Считаете ли вы, что к вам приходит больше людей, а не вы в первую очередь ищете проекты? Или это смесь?
SR : Последние четыре месяца царил хаос.Да, это перешло от того, чтобы положить все в свой магазин и не работать, к тому, что я постоянно был занят выполнением заказных работ, работой с NWA Fashion Week над панелями и даже созданием фрески для UniLever на кинофестивале в Бентонвилле. Я закончил работу для Гарри в центре Форт-Смита и работал с Джеффом Гози, который руководит фестивалем Peacemaker Festival.
Я думаю, что по мере того, как мой стиль совершенствовался и развивался, люди знают, что я могу выполнять разные проекты. Работа над вещами в цифровом формате, с помощью моих стикеров и других проектов, также дала мне возможность продвигать свою работу.А иногда просто удачный момент. Например, я встретил человека, который хотел, чтобы я нарисовал несколько картин с цветами. Хотя я много лет хотел экспериментировать с этими формами, у меня просто не было проекта или чего-то особенного, чтобы опробовать их, понимаете? Итак, это вроде как сработало. Еще я сделал [всего] две картины в 2017 году, а теперь у меня очень много разных проектов, которые я завершил [в 2018 году]. Вы просто должны быть готовы воспользоваться этими возможностями и встретиться с людьми, которым интересна ваша работа.
Я знаю, что для некоторых художников идея создания фрески для тридцатифутовой стены может быть ошеломляющей. Интересно, может быть, у вас все наоборот. Многие из ваших работ в последнее время были крупными, но я знаю, что вы также делаете и стандартные размеры. Как меняется ваш процесс, когда вы думаете о размере и масштабе? Вам нравится одно перед другим?
Для меня процесс не так уж и отличается. Я имею в виду, что я научился эффективности в крупномасштабных работах, что частично произошло благодаря работе с моим отцом, у которого был опыт работы в качестве художника по коммерции.У меня много знаний о разных красках и о том, как их можно или нельзя наносить на разные виды стен.
Будь то мелкомасштабная картина или фреска, я предпочитаю сначала рисовать от руки, и в этом случае они открыты для изменений до того, как краска продолжится. Фрески могут быть интересными из-за узнавания и изменения пространства и взаимодействия, которые возникают в результате работы на публике. Мне нравится использовать небольшие работы для проверки других идей. По мере развития я нашел процесс, который работает для меня, и его понимание действительно меняет ваш подход к проекту, так что вы можете заниматься чем угодно.
Просто зная вас и подписавшись на вас в Instagram (@tigersasha), становится ясно, что вы были очень заняты. Это даже не половина года, и я уверен, что у вас много других дел в работе. Какие проекты или работы вы будете создавать во второй половине 2018 года?
SR : Я нахожусь в процессе подготовки моего первого сольного шоу после моего последнего в Shed, и это должно произойти с августа [по октябрь] в Бентонвилле в Fellow Human.
Вы постоянно в пути! Будь то создание фрески для UniLever на кинофестивале в Бентонвилле, заказ в Далласе или в разных местах по всей стране, вы попадаете во многие места. Какие из ваших любимых мест, где можно увидеть и / или создать искусство, и куда бы вы хотели отправиться в будущем?
Мне очень понравилось побывать на Art Basel в Майами несколько лет назад, и я хотел бы получить там больше возможностей — это своего рода следующий этап в моем планировании, когда я думаю о расширении своей сети.Еще я люблю Цинциннати, там столько интересного происходит. Это просто классное место.
Этой весной вы были выбраны в качестве стипендиата Artist INC в рамках программы в Спрингдейле. Что принесло вам наибольшую пользу от программы и что бы вы сказали художникам, желающим подать заявку на участие в следующем цикле?
Я бы сказал, что связи, которые вы устанавливаете, приносят наибольшую пользу. Знаете, 70% людей в программе, но вы никогда не встречались. Благодаря этому я смог познакомиться с другими великими художниками, такими как Кэт Уилсон и Мередит Машберн, и теперь мы сотрудничаем, или они были достаточно круты, чтобы сфотографировать меня в работе.Так что да, в программе все поощряют вас рассказывать о своей работе и, возможно, вместе работать над проектом. Также здорово видеть, как другие люди творят и как они об этом говорят. Также важно получать информацию из программы о юридических контрактах, о том, как распространять идеи и т. Д.
Какими художниками вы восхищаетесь и что вам в них нравится больше всего?
На самом деле я не интересовался другими художниками, пока не учился в старшей школе. У меня был свой стиль, и я учился на практике.Только когда учитель поделился, что мне следует посмотреть на Дерека Хесса, я начал исследовать, а затем нашел художников, таких как Кандинский. Я также много смотрю в Instagram, особенно на художников-граффити и их работы. Я начал с аэрозольной краски, и мне потребовалось несколько лет, чтобы изучить разные линии и стили. Попав в нее, я был в середине работы и начал видеть все больше и больше паблик-арта и находить таких художников, как Тристан Итон. Он очень вдохновляет, и я тоже имел удовольствие встретиться с ним лично.Это было в Майами, и казалось, что он был удивлен, узнав, кто он такой! То, что мы оказались на той же улице, где он работал, было полной случайностью.
Поскольку мы когда-то были соседями по комнате, я знаю, что вместе пережили рост арт-сцены в NWA. Живя здесь, каковы некоторые положительные аспекты, свидетелями которых вы стали, и что, по вашему мнению, мы могли бы делать больше или планировать больше для художников в этом районе в будущем?
Когда я переехал в Фейетвилл, я действительно начал делать фрески.Я думаю, что Джейсон Джонс и я были [двумя], кого я знал о подобной работе. Но теперь Брэндон Буллетт [начал] создавать фрески, и, конечно же, Мэтт Миллер делал их какое-то время, поэтому наблюдение за работой других может заставить вас думать шире или мыслить за пределами того, что вы обычно делаете. Я думаю, что участие других творцов и творческих людей в этой области действительно растет. Другие артисты тоже приходят на концерты, чтобы поддержать друг друга.
Потребуется время, чтобы показать ценность нашего местного искусства.Но я вижу, что он растет за счет увеличения количества местной работы и размышлений о других местах в штате. Например, в случае с Джонсборо, если вы оглянетесь на несколько лет назад и на то, что происходит сейчас, это потрясающе. Как и в случае с Литл-Роком — на самом деле со всем штатом — он становится скорее сообществом художников. Нам действительно нужно больше места для работы в студии. Например, помещения Денеле Кэмпбелл на Сентер-авеню [в Трейлсайд-Виллидж] — это места, где рождаются творческие начинания, причем исключительно из этих студий, которые доступны и доступны по цене.
В разное время вы играли в группах, создавали прогнозы для ди-джеев, планировали мероприятия, управляли магазином уличной одежды Blk Mkt, работали барменом в Smoke and Barrel, вы ремонтировали автомобили и даже работали в Вашингтонской региональной больнице, все это время поддерживая вашу студийную практику. Как эти разнообразные интересы и опыт отражаются в ваших произведениях искусства и как вы находите баланс между своей работой и лучшей жизнью с семьей, друзьями, партнерами и Леоном, вашей удивительной собакой?
Это было действительно серьезное решение покинуть мой магазин (Blk Mkt) и заняться своим искусством на полную ставку.Но вы также не сможете расти, если у вас есть все эти возможности для работы, и вы не можете их принять или использовать, потому что вам нужно работать с 8 до 5 лет. У тебя столько времени на работу. Изначально я хотел быть гастролирующим музыкантом, но даже несмотря на то, что это не удалось, я все еще люблю играть. Я просто смотрю на музыку как на другой аспект моей практики. Прямо сейчас у меня действительно есть время только на изобразительное искусство и мою личную жизнь. Нет времени на дополнительную работу или что-то в этом роде. Было здорово иметь поддержку людей в моей жизни.
[Много работы] просто означает, что вы должны расставить приоритеты и посвятить себя тому, чем вы хотите заниматься. Доход может быть тяжелым. Если я вспомню пять лет назад, то пойду на работу, поработаю в студии, потом сплю три часа и начну все на следующий день.
Я думаю, что будь то искусство, музыка или спорт, у них у всех есть техники, все они также взаимодействуют друг с другом. Я использую старые названия песен для написания названий. Я просто тренирую свой мозг по-другому, когда играю или работаю вне студии.Наличие магазина определенно помогло мне изучить деловую сторону вещей, которых может быть много. Вы просто получите больше поддержки, если узнаете, как использовать эти навыки для продвижения себя.
Мне нравятся машины, но это всего лишь хобби. Воскресенье для машин.
Над какой работой или проектом вы хотели бы работать или создавать? Допустим, нет никаких ограничений финансово, географически и т. Д.
Я вроде уже работаю над этим! Я бы с удовольствием делал виниловые фигурки, в частности русских матрешек и фигурки из пузырей, которые я создал.Я хотел бы использовать их как способ поговорить о русской культуре, поскольку могут быть некоторые недопонимания или незнание того, что они означают или означают. Это способ поднять этот вопрос, используя арт-объект как способ поговорить о чем-то более глубоком.
Еще хочу проиллюстрировать детскую книгу в сотрудничестве с писателями. Это может быть о том, чтобы вырасти иммигрантом, используя матрешку в качестве персонажа. Это могут быть и другие русские сказки.
С серией #prententiouscoffeechronicles я хотел бы превратить ее в сбор средств для детей.Моя партнерша, Грейси Клосс, жертвует свое время Camp Hope, этому удивительному центру для детей, получивших положительный результат теста на ВИЧ, обеспечивая им обучение и поддержку. Это действительно просто оживляет детей, потому что кто-то искренне заботится о них, когда у ВИЧ все еще есть несправедливое клеймо, и он также что-то возвращает вам. Я думаю, было бы здорово поехать в разные места по стране, в разные кофейни, и создавать там определенные вещи для продажи, и собирать эти деньги на благотворительность.Затем для некоторых рисунков я мог просматривать печатные издания и продавать их. Может быть, мы могли бы даже сделать серию видео, чтобы привлечь внимание к моим путешествиям.
Вы недавно стали гражданином США! Каким был этот процесс, и считаете ли вы, что ваш опыт работы в США изменился или изменился до и / или после этого процесса?
Долго, утомительно и дорого! Это приятно. Наконец-то я получил паспорт — у меня его не было уже 20 лет. Это сложно, потому что вам придется отказаться от предыдущего гражданства в другом месте.Это облегчение, но и странное ощущение. Я переехала сюда, и у меня не было много и я плохо знал английский. Когда я, например, был в Нью-Йорке, вы могли выбрать русский язык в киоске, но не здесь.
Я хотел бы сказать людям: «Вот о чем на самом деле думает страна». Есть несколько фильмов, которые переведены правильно. У нас обширная история культуры и искусства, и русские — это люди собственного типа. В моей адаптации здесь к штатам было много недоразумений, но я все же вырос в русской семье и был рад этому, несмотря на культурные различия.
DS: Мне нравится смотреть на ваш альбом для рисования. Похоже, каждый из сделанных вами рисунков можно легко вырвать и повесить на стену. Что вам нравится в рисовании и как это вписывается в ваш художественный процесс?
Наброски — одна из лучших вещей, которые я когда-либо делал. Важно заставить себя сделать что-то сегодня, например: «Мне нужно что-то сделать». Этим занимается мало людей, и, конечно, одни дни лучше, чем другие.
ДС: В этой великой любви к искусству так много неудач, которые могут случиться и случаются.Как вы сохраняете мотивацию, когда переживаете неудачу, и как вы оцениваете успех? Не могли бы вы описать время, когда вам приходилось оправляться от чего-то, и как вы продолжали?
SR : Я смотрю на успех как на то, насколько я могу достичь. Я ставлю перед собой небольшие цели, даже если речь идет о машинах. Надеемся, что это приведет к более крупным проектам, зарабатыванию денег, принятию и т. Д. Это может обескураживать, и вам просто нужно работать над этим. В прошлом году я чувствовал, что Фейетвиль меня подвел.Поднятие планки действительно мотивирует меня и тех людей, которые поднимают ее, я уважаю. Я просто думал шире. Я думаю, что лучшее сотрудничество между местными и зарубежными артистами тоже может помочь. Акт совместной работы демонстрирует культурные различия и разные методы работы, и это здорово! В конце концов, вы не можете добиться успеха без неудач. Если вы не знаете, как измерить это самостоятельно, вы не знаете, как улучшить.
TIGERSASHA.COM
#FROMSASHAWITHLOVE
Juxtapoz Magazine — STRAAT: В Амстердаме открылся музей граффити и стрит-арта
Несколько лет назад движение уличного искусства начало перемещаться внутри в виде музеев, таких как Urban Nation в Берлине, SAM в Санкт-Петербурге, Mausa Vauban в Нойфе. Брисах и Музей граффити в Майами потекли слюной из-за аппетитов голодных посетителей.Подобные планы вынашивались в одном из самых посещаемых европейских городов, Амстердаме, и мы были счастливы стать свидетелями долгожданного открытия 9 октября.
Амстердам, известный тем, что может похвастаться большим количеством музеев на квадратный метр, чем любой другой город в мире, и как бурлящая культурная столица, принимал множество промоутеров, предлагающих идеи, одна из которых включает преобразование бывшей верфи, национального памятника, в Функциональная выставочная площадка, на которой будут представлены сотни масштабных работ, написанных исключительно для собственной коллекции музея.Являясь частью комплекса пристани, известного как NDSM в северной (северной) части города, площадка площадью 7000 квадратных метров превратила промышленный комплекс в рай для творчества, где регулярно проводятся концерты живой музыки и другие культурные мероприятия.
Организаторы начали собирать свою коллекцию, приглашая художников расписывать масштабные работы на этом месте и одновременно начав метаморфозу здания, что оказалось масштабным мероприятием. После серии непредвиденных препятствий, которые, как правило, задерживают получение удовольствия, решимость возобладала, поскольку музей граффити и уличного искусства STRAAT официально открыл свои двери почти две недели назад, хотя правительство объявило о «частичной изоляции», чтобы сдержать вторую волну инфекция Covid-19 всего за несколько дней до большого открытия.Запланированное на фоне обнадеживающей вирусной ситуации летом, большое мероприятие пришлось отменить, но музей все же смог принять своих первых посетителей.
Побывав несколько лет назад в космосе, находящемся в процессе трансформации, и будучи одними из первых, кто ступил внутрь, мы были очень благодарны за то, что увидели его в таком великолепном новом свете. С 153 работами 134 художников из 27 стран, представленных в формате города, STRAAT позволяет посетителям отправиться в закрытый «тур по уличному искусству» и насладиться эксклюзивными работами.Тематически сгруппированные и сопровождаемые текстами и временными шкалами, иллюстрирующими сложность механизма, коллекция охватывает широкий спектр стилей, которые можно найти на стенах по всему миру. В основном это картины на больших холстах, скульптуры и инсталляции, а также смотровая площадка, с которой открывается захватывающий вид на всю презентацию. Наряду с основным пространством здесь есть кафе, магазин и собственная галерея музея, в которой сейчас проходит персональная выставка What The Fuck? от легенды голландской каллиграфии Нильса Шу Меулмана под кураторством куратора галереи Хайленда Мазера.
Текст и фото Саши Богоева
граффити в New York Hardcore от Фредди Альвы — в разговоре с Сашей Дженкинс, EZEC, KR.ONE, JERE и SMOG — POWERHOUSE Arena
Пятница, 20 октября, 2017
19:00 — 21:00
POWERHOUSE @ под аркой
28 Адамс-стрит (угол Адамс и Уотер-стрит @ арка)
Бруклин, Нью-Йорк
11201
RSVP оценено:
Пожалуйста, заполните форму «Бронирование» внизу этой страницы.
-или-
Отправьте название мероприятия и количество участников на нашу электронную почту RSVP.
* Игнорировать уведомление, которое появится после бронирования. *
О книге:
Городские стили , дебютная книга автора и документалиста Фредди Альва — это 350-страничная дань уважения самой яркой и суровой уличной культуре, которую когда-либо создавал Нью-Йорк. В своем стремлении задокументировать слияние хип-хоп культуры и нью-йоркского хардкора, Альва представляет трактат об одном из недооцененных аспектов хардкор-сцены Нью-Йорка 80-х и 90-х годов.Через серию подробных интервью с граффити-писателями, группами, командами граффити и историками Urban Styles исследует как социологическое, так и художественное влияние, которое незаконное движение визуального искусства и интуитивной музыки оказало на поколение бесправной молодежи. Нью-Йорк был рассадником творческих утверждений, а постапокалиптический фон города в упадке был идеальным холстом для растущей сцены граффити, которая влияла на панк и хардкорных детей так же, как культура хип-хопа влияла на музыку несколько групп вроде DMIZE и Absolution .
Серия интервью и рассказов из первых рук переносят читателя в путешествие по большей части в хронологическом порядке от железнодорожных дворов и платформ к священным пещерам воскресных дневных утренников для всех возрастов, в то время как более 180 ярких фотографий, большинство из которых раньше никогда не видели, прослеживают родословную детей из Хардкор-сцена и влияние на них хип-хопа и граффити. Тяжелые рассказы о ночных бомбардировках, оскорблениях членов экипажа и нигилизме паранойи эпохи Рейгана подпитывали движение, которое отказывалось ограничиваться расовым разделением.К 80-м годам влияние хип-хопа распространилось по всему миру, и хардкор-сцена Нью-Йорка не стала исключением. От шоу-флаеров до демонстрационных каверов, граффити и хардкор свободно пересекались и накладывались друг на друга, а гибридная сцена детей CBGB в Adidas и толстых шнурках регулярно смешивалась с ирокез-панками и скинхедами по мере того, как сцена расширяла сферу своего влияния.
Альва сидит с одними из самых уважаемых писателей и музыкантов той эпохи; оригинальные члены команды graff D.M.S. рассказывают об основании их организации, в то время как неуловимый и широко известный MQ описывает его личные влияния и вдохновение для его искусства.Такие группы, как Frontline , ранняя группа NYHC, которая имела честь быть первой хардкор-группой, состоящей из всех авторов граффити, выделяются рядом с такими приверженцами NYHC, как Burn , Absolution , Danny EZEC Diablo и Murphy’s Law. . Представлены известные команды, такие как SPORTS , а историк граффити Саша Дженкинс раскрывает историю искусства граффити и его влияние в глобальном масштабе. Эксклюзивные фотографии детализируют и документируют причастность хардкорной сцены к тому, что когда-то считалось эксклюзивным продуктом хип-хоп культуры.
Urban Styles , уникальный рассказ о двух очень похожих фракциях субкультуры, также является исследованием социологии и молодежной культуры. Это рассказ о Нью-Йорке и его районах; это сохранение культуры и истории, которым многие посвятили свою жизнь, и он отмечает время, когда город был дикой площадкой для некоторых из величайших провидцев этого вида искусства.
Об авторе:
Фредди Альва — писатель из Нью-Йорка, который считает, что ему повезло, что он вырос в начале 1980-х; десятилетие, которое породило множество субкультур, которые помогли сформировать его как художника.Граффити и хардкор музыка, в частности, произвели на него неизгладимое впечатление и до сих пор влияют на его творчество. Фредди с самого начала был очень активен в хардкорной культуре DIY; он был постоянным посетителем таких почитаемых мест, как CBGB, в период расцвета их воскресных утренников. Его работа в кино, музыке и искусстве аутсайдеров бесконечна, и его приверженность сохранению историй субкультур, которые его воспитали, — вот что движет его творческой силой.
О панели:
Панель вопросов и ответов для обсуждения книги Городские стили: граффити в стиле нью-йоркского хардкора , а также истории граффити как формы искусства и его истории, переплетенной с хардкорной сценой Нью-Йорка, будут составлять авторы граффити. и музыканты, которые были в авангарде обеих культур и не понаслышке знакомы с ее историей и распространением.
Руководить группой будет кинорежиссер и известный историк Саша Дженкинс. Саша, написавший один из первых фанзинов о граффити в 80-х; Графические сцены и язык X-plicit — ведущий историк в области культуры граффити. Помимо прочего, Саша — телепродюсер, режиссер, автор, издатель, музыкант, куратор и летописец субкультуры и музыки. Его заслуги бесчисленны и включают в себя несколько написанных им книг, издание журнала о хип-хопе Ego Trip , участие в нью-йоркской хардкорной группе The Wilding Incident и создание документального фильма Burn Motherfucker Burn .Саша, который подробно фигурирует в Urban Styles , будет модерировать дискуссию.
Вместе с автором Фредди Альва на панели будет граффити-писатель, рэпер и легенда NYHC Дэнни ЛОРД EZEC Diablo . EZEC уже давно находится на переднем крае сцены NYHC, как в музыкальном плане, так и в своем творчестве. Известный тем, что возглавлял таких стойких приверженцев NYHC, как Crown of Thornz , Skarhead и The Wilding Incident , EZEC также известен своими навыками MC, о чем свидетельствует проект Дэнни Диабло.EZEC — давний писатель граффити, чьи работы представлены в Urban Styles вместе с подробным интервью.
Также в вопросах и ответах участвует соучредитель команды DMS (Док Мартен Стомп) JERE. JERE, писавший граффити с 1984 года, также был вокалистом уважаемой группы NYHC Dmize. JERE в настоящее время работает мультимедийным художником и представлен в Urban Styles .
KR.ONE , известный барабанщик, который играл в таких командах, как легендарный Murphy’s Law , он также играл на барабанах Blitzpeer и Lordz of Brooklyn . KR.ONE начал свою жизнь как художник граффити в конце 70-х и является автором книг Дон 1 — Король из Квинса и, совсем недавно; Kolorstorm — Искусство Луи KR.ONE Гаспарро.
Завершает панель редактор граффити SMOG . SMOG восходит к самым ранним дням хардкорных утренников CBGB и пишет с 1986 года. Он связан с легендарной командой граффити RIS (Rocking It Suckers), а также представлен в Urban Styles .
RSVP
Заказы на это мероприятие закрыты.
Джамал Бенджамин, вдохновленный граффити: Type Magazine
Владелец Studio Grand рассказывает нам о своих корнях, вдохновленных граффити, о влиянии его воспитания и о том, как шрифтовой дизайн вытащил его из темного места.
Автор Персонал · Размещено 26 января 2021 г.
TYPE Magazine : Как и когда вы заинтересовались шрифтовым дизайном?
Джамал Бенджамин : В старшей школе я начал разбивать и рисовать граффити.Хотя я не был полноценным писателем граффити, многие мои друзья были. Я восхищался ими, культурой граффити Нью-Йорка и манипуляциями с буквами. Брейкинг, граффити, хип-хоп культура и бренды уличной одежды в конечном итоге привели меня к изучению графического дизайна.
Мой опыт графического дизайна в бакалавриате помог сформировать мой интерес к искусству, маркировке, бланкам и технологиям. Сначала у меня не было графического дизайна. Вообще. Я рисовал флаеры в стиле граффити для своих проектов и терпел неудачу.В конце концов, мои навыки улучшились. Мне понравилась идея использования формы и технологий для создания визуального выражения. Я часто интересовался шрифтом, но понятия не имел, как его правильно использовать.
Я начал работать в команде дизайнеров, которую возглавляли наставники и друзья: Хизер Фурман и Элисон Уолш. Рекомендации по использованию бренда для нашей учетной записи были самыми надежными и исчерпывающими, что я когда-либо видел. Простой, модернистский, созданный в сотрудничестве с дизайнером Йоши Уотерхаус. Йоши был прямым протеже легендарного итальянского дизайнера Массимо Виньелли.
Тогда и началась моя практика в дизайн-системах и типографике. Я стал одержим — хотел узнать больше — поэтому записался на несколько классов и семинаров. Однажды я нашел семинар Троя Ленстера «Принципы дизайна шрифтов» в Cooper Union и решил зарегистрироваться. Дважды.
Это ранняя работа Бенджамина, эти сканы образцов взяты из его проекта Type @ Cooper, Ara Sans.TM : Были ли у вас наставники или образцы для подражания в области шрифтового дизайна, которых вы хотели бы отметить?
JB : Я хочу прежде всего поблагодарить тех, кто дал мне шанс и поддержал мою дизайнерскую карьеру: Джеффри Бушара, Хизер Фурман, Джейми Мервин, Дорин Гарнер, Эдвард Кроуфорд, Кали Микс, Эннис Картер и Сару Грин.
Мои наставники по шрифтовому дизайну:
Кара ДиЭдвардо, Александр Точиловский (Саша), Трой Ленстер, Ханнес Фамира, весь мой отряд Type @ Cooper ’19 / ’20, Хуан Вильянуэва.
Типовые образцы для подражания (помимо наставников):
Трэ Силс, Агьеи Арчер, Нонцикелело Мутити, Джон Ки, Стивен Эльбаз, Сайрус Хайсмит, дядя Кен Барбер и Джеймс Эдмондсон.
Некоторые образцы для подражания в дизайне:
Дэвид Аджай, Бобби С. Мартин, Эдди Опера, Арем Дюплесси, Черная школа, Эмори Дуглас, Стив Пауэрс, Тим Лахан и Кения Хара.
TM : Некоторые шрифтовые дизайнеры рассматривают свою работу как более или менее бесстрастный инструмент; другие считают свою работу исключительно личной. Как ты относишься к своим проектам?
JB : Когда вы погрузитесь в историю шрифтов, вы быстро поймете, что шрифты раскрывают наследие преимущественно белых дизайнеров-мужчин и их достижения.Что касается меня, я чувствую ответственность за то, чтобы наполнить свою работу своими корнями и культурой, чтобы изменить канон дизайна, оставив наследие и повествование.
Что мне нравится в искусстве / дизайне, так это его способность создавать впечатления, вносить изменения и общаться с другими. И поэтому я считаю, что предпочитаю, чтобы работа была личной. В конце концов, в душе я художник. Итак, я склонен привносить эту энергию или подход в то, над чем я работаю, в той или иной форме, форме или моде.
TM : В какой степени ваша личность повлияла на вашу карьеру дизайнера?
JB : Я первенец американца гайанского происхождения. Мой биологический отец оставил нас при рождении. В конце концов моя мать вышла замуж повторно. Вместе они были трудолюбивыми иммигрантами. Если вы знаете что-нибудь о родителях из Карибского бассейна, то знаете, что имеют значение только три вещи: церковь, образование и работа по дому. Каждое воскресенье я был прислужником, делал уроки, и мне всегда было что убирать по дому.Я был старшим из двоих, поэтому в молодом возрасте мне приходилось вести себя довольно ответственно.
Как чернокожий, я был благословлен тем, что в своей карьере смог раскрыть различные точки зрения. Эти перспективы проявились во многих различных частично совпадающих формах. Для меня это иногда проявлялось в проектах и коллаборациях. Иногда в идеях и мозговом штурме. В других случаях просто в разговоре и отношениях.
Моя мама однажды сказала мне: «Никогда не меняйся ни для кого. Прожить свою жизнь.«Я невероятно в долгу перед своими родителями и за их усилия, чтобы обеспечить мне больше. Я стараюсь приносить эти жизненные уроки с собой на каждом этапе своей карьеры.
Бенджамин говорит, что его шрифт Harlemecc «черпает вдохновение из взрывного выражения культуры, моды, литературы, музыки и искусства чернокожих, особенно изобразительного художника и педагога Аарона Дугласа».TM : Что мир увидит дальше от вас?
JB : Отличный вопрос.Кто знает!
На данный момент я разрабатываю несколько шрифтовых дизайнов.
Один из них называется Harlemecc. Шрифт, вдохновленный культурным влиянием опыта черных во времена Гарлемского Возрождения и работами Аарона Дугласа.
Другой называется Гарви в честь панафриканиста Маркуса Гарви. Шрифт, вдохновленный видением Гарви, направленным на улучшение, расширение возможностей и объединение чернокожих.
Я также изучаю новые вещи в дизайне. Итак, в настоящее время я изучаю генеративный шрифт и искусство на p5.js. Может, из этого получится что-нибудь интересное.
TM : Есть ли что-нибудь еще, что вы хотели бы добавить о своем опыте в шрифтовом дизайне?
JB : Сообщество шрифтов кажется довольно маленьким. До сих пор все люди, которых я встречал, были невероятно благосклонными и воодушевляющими!
Когда я начинал, Трой Ленстер и его менеджеры в то время (Аннабель Брэндон, Джин Хуа и Ноби Кашиваги) подтолкнули меня подать заявку на участие в программе расширенного типа Type @ Cooper после того, как я выразил интерес.Я благодарен этим ребятам и их поддержке, иначе я бы не подал заявку.
Тот год был для меня тяжелым. Я был подавлен, застрял и чувствовал себя одиноким как в жизни, так и в профессиональном плане. Однажды летним днем я сидел перед Бруклинским музеем, когда получил известие о моем принятии в расширенную программу Type @ Cooper.
Leave a Comment